Пусть хмель и корица, и змей, и лисица...
Он вышел из пещеры, с хмурой задумчивостью глянув куда-то поверх еловых пик. Но недолго ум его был загружен новым знанием, стоило только узреть перед собой серо-зелёный массив, чей дальний силуэт за стеной густого снега постепенно превращался в еле заметную дымку.
В горах никогда не отпускало ощущение собственного величия на грани с ничтожностью: ты - такой жалкий на фоне этой древней громады - лапами нащупываешь её плечо, забравшись почти на самую макушку. Хорошо бы выше, да тяжко там. Она как будто говорит тебе: "Знай своё место, смертный." И ты смиренно покоряешься, наслаждаясь тем, что было дозволено и без того с лихвой; тешишь себя мыслью о том, что, возможно, сейчас выше тебя из живых только птицы.
"И Лунные духи".
Может, и не стоило сюда соваться: времени на всход потрачено было много, а полученное знамение вышло каким-то... неопределённым. Несколько раз он, шаркая блеклыми разноцветными каменьями по холодному полу грота, взывал к силам природы с одним единственным вопросом: как быть дальше? Тени прошлого явно намекали на Южан, но перед глазами из множества возможных возникал образ какой-то юной волчицы, почти ещё щенка. Что мог он получить от щенка? И почему единожды он как будто почувствовал в её энергетике знакомые нотки?
Простояв с витающими в голове мыслями некоторое время, зверь понял, что сознание его уже кругом идёт от высоты, к тому же смеркалось. Стоит отправляться обратно в лес. Уже развернувшись к почти занесённой тропе, он вдруг увидел: несколько кусочков льда, беззвучно скатившись откуда-то с вершины, в ряд упали рядом с его лапой, направляя в противоположную сторону. Волхв чуть наклонил голову, разглядывая ямки, которые они за собой оставили. Решающим фактором сыграл порыв ветра, который не утихал на вершинах, ударивший вдруг с особой яростью зверя в левый бок, подтолкнув его в ту же сторону и чуть было не уронив под крутой склон. Серый осел и отодвинулся назад на несколько шагов, приперев задом серый камень. С Духами спорить опасно, так что ничего другого ему не оставалось. Северянин кинул задумчивый взгляд на витую заснеженную тропу, уводившую в сторону от леса - ближе к землям Южан.
"Да будет так".
Он осторожно спускался, примечая всю те скудные мелочи, которыми могла побаловать его горная местность выше среднего уровня. По всей видимости, здесь и бывают только орлы, горные кошки, да отчаянные ведуны. Ну что ж, компания не из самых тёплых, но разве избалован Волхв теплотой родственных сердец?
Новая серия тихих шагов, и первое же проявление жизни за последние несколько часов оказалось удачным: на тропе метрами пятью ниже трусила волчица.
"Молодая темношкурая самка!" Волхв не торопился ликовать, ибо неясно, что именно принести предстояло волчице - беду или надежду.
- Поздние прогулки чреваты бедами, - он стоял на выступе, глядя на неё с сосредоточенностью коршуна, - тем более, если ты столь юн, - зверь широко расставил лапы и выпрямился, скрытый наполовину снегом, наполовину сумрачной серостью скалы за спиной.

Шарахнулась, но быстро вернула самообладание. Волхв ухмыльнулся.
"Коли правду говорят про твою мать, у тебя от неё что-то, да есть".
Перед ним несколькими метрами ниже стояла тёмно-бурая худая волчица. Лапы расставила, будто он атаковать собрался. Что ж, отдать ей должное, осторожничать она умеет. Да только много пользы от этого, когда противник твой массивнее почти в половину?
- Далеко же забредает столь юная особа для того, чтобы освежиться на сон грядущий, - серый силуэт шевельнулся, коротко мигнув, и в пару приёмов спустился с уступа, оказавшись перед волчицей стоящим почти по брюхо в снегу. Шумно выдохнув он, сохраняя угрюмую серьёзную мину, двинулся вперёд, выбираясь на менее заснеженную тропу и с каждым шагом становясь всё выше и больше южанки.
- Сколько же тебе вёсен? - задумчиво произнёс он скорее себе самому, - пожалуй, лишь одна и наберётся, - он спокойно и размеренно шёл прямо на незнакомку, внимательно наблюдая за ней. Остановившись метрах в полутора, он приподнял голову, и взгляд его как будто стал мягче на грубом, покрытом шрамами лице. - Как густо сегодня сыплет, - зверь, слегка улыбнувшись, прищурился, глядя куда-то за покатые лесные склоны, - даже вулканы пустошей не видать, - он перевёл взгляд на волчицу, - как зовут тебя, дитя?
Было очень тихо, настолько, что можно было в мельчайших подробностях расслышать, как ложится рядом с тобой сыпучий щедрый снег. И среди этой тишины голоса звучали слишком, казалось, громко для волков, но чересчур тихо для гор и снежной завесы, приглушавшей звуки уже на небольшом расстоянии. Почти никакой надежды даже случайному патрульному вблизи услышать этих двоих. Бесстрашные дети гор верят, что ничего не грозит их братьям и сёстрам. Волхв хмыкнул. Та, что стояла перед ним, была не из их числа. Кровная северянка, хоть и не столь массивна, как её предки. Неужто генетика подгадала телесный склад к её будущей стае?
"Не спеши. Неизвестно, что сделают с ней года и куда приведут". Одно известно точно: массивнее матери ей не стать. Серый вспомнил следы княгини, на которые натыкался раз-другой в лесу. Почти как у него - крупная стопа. Уж наверное, и носительница под стать.
"Как встречу её, будет, что поведать". Отшельник слабо улыбнулся.